Сайёра Мансуровна – специалист по среднеазиатским тканям. Она изучила весь процесс производства узбекских национальных тканей, начиная с размотки коконов, объездила с экспедициями весь Узбекистан, другие среднеазиатские республики и выпустила в 1963 году альбом «Узбекские абровые ткани», который получил известность в мире, так как других таких работ не было и нет по сей день. Альбомом пользуются мастера, преподаватели и студенты. Махкамова стала на долгие десятилетия единственным специалистом по истории национальных тканей – хан-атласа, бекасама, алачи и др.
Представляем фрагмент из интервью с С.Махкамовой, подготовленного для Интернет-сайта.
На территории между Амударьёй и Сырдарьёй издавна производили изумительный по красоте высококачественный текстиль. С периода античности, а затем раннего средневековья на огромных пространствах Востока и Запада славились согдийские, бактрийские, хорезмские ткани из хлопка, шерсти и шелка, доставлявшиеся в разные страны караванами по Великому шелковому пути.
Производство тканей всегда было связано с укладом жизни народа. Во время разорительных нашествий и хозяйственного упадка выделка художественных тканей сокращалась, некоторые виды наиболее дорогих шелковых тканей, отличавшихся сложной техникой, упрощались в декоре или исчезали совсем. Однако потомственные мастера стремились бережно сохранить выработанные на протяжении веков традиции, и как только создавались благоприятные экономические условия, производство художественных тканей возрождалось и развивалось.
Существовало огромное разнообразие шелковых и полушелковых тканей: адрасов (дагир, алчинбар), бахмалей (бархат), шахи или шайи (шелк). Атласы и якруйа орнаментировались узорами абр, что на персидском языке означает «облако», а бекасамы (алача), пари-паша, нимшахи – полосами.
Наиболее трудоемким было оформление тканей абровыми узорами. В сочинении узоров и выборе цветов местные мастера проявляли большую самобытность и исключительный вкус.
В производстве тканей широко и умело пользовались растительными красителями, которых в крае было изобилие и которые давали глубокие и одновременно яркие, чистые тона, устойчивые к свету и воде.
В силу трудоемкости производства, абровые ткани выделывались в крупных центрах Средней Азии – Бухаре, Самарканде, Коканде, но в основном в Ферганской долине, в городе Маргилане, где в середине XX века еще существовали ткацкие артели, кустарное ткачество.
В своих экспедициях я собирала материалы, как в городах Узбекистана, так и в музеях Москвы, Ленинграда, Казани, Баку. В них, особенно в ленинградских этнографических музеях, на протяжении веков собирались, бережно хранились и очень ценились образцы тканей и одежды, которые поступали с посольскими миссиями, в качестве подношений высокопоставленным чинам, а также завозились купцами. Результаты исследования уникальной техники создания и орнаментального оформления тканей были положены мною в основу создания в 1963 году альбома «Узбекские абровые ткани». К сожалению, в дальнейшем в нашей стране не проводилось новых научных исследований по этой теме, и этот давний труд по настоящее время является учебным пособием для студентов.
В 1970 году вышла моя книга «Бекасам», посвященная не менее оригинальному виду полушелков, узор которых составляет полоса. Полоса – этот простой, но выразительный, примитивный, но богатый своей вариабельностью прием орнаментации, широко употребляется в декоративно-прикладном искусстве вообще. Ткани и халаты были статьей экспорта, их дарили уважаемым людям. Известно, например, что узбекские халаты носили Пушкин, Николай II, писатель Александр Куприн, режиссер В.Мейерхольд, танцовщик Рудольф Нуриев и многие-многие творческие люди России и других стран.
Упадок производства узбекских тканей начался во второй половине XIX века, когда из Англии, Франции и России в регион начали ввозить дешевые фабричные ткани.
Производство тканей в знаменитых когда-то ткацких центрах в разных регионах и городах, таких как Карши, Китаб, Бухара, Байсун, Ургут, постепенно угасало, утрачивалось разнообразие, оставались единичные кустарные ткацкие мастерские, в меру сил поддерживающие древние традиции. Национальные ткани выпускались лишь в Маргилане и Намангане, но это были только атласы и бекасамы. При этом ткани пользовались огромным спросом не только у местного населения, но и в Таджикистане, Киргизии, Казахстане.
В начале 60-х годов XX века узбекские ткани стали тайно, контрабандным путем вывозить за рубеж. Это обнаружилось, пострадали все, некоторые дельцы были расстреляны. Проводили обыски в домах мастеров, и все выявленные ручные ткацкие станки были сожжены. На государственном уровне было принято постановление ликвидировать все кустарные артели и создать на их основе ткацкие фабрики в Маргилане, Намангане и Коканде, сохранив за ними выпуск узкого ассортимента национальных тканей. Самой печальной в этой радикальной реорганизации была нацеленность на святая святых в деле художественного узоротворчества – его рукотворность. Я как специалист с этим не могла согласиться.
Я обошла известных людей республики и получила их подписи под статьей-воззванием, которая была опубликована в газете «Правда Востока» и вызвала большой интерес. Реакция была незамедлительной – меня вызвал к себе начальник Управления шелковой промышленности С. Комков. Он категорически выступил против ручного труда в эру полетов в космос. «До каких пор узбеки будут носить свои атласы, а не крепдешины и креп-жоржеты?» – восклицал он возмущенно. Его реакцию хорошо отразил известный искусствовед Рафаил Такташ в своем спонтанно возникшем четверостишии:
Среди бумаг, среди станков
Утратил вкус Сергей Комков,
Узбекских тканей красоту
Не разглядел он на посту…
Впоследствии была организована фирма-комбинат под названием «Атлас», в которой кустарное производство полностью поглотилось промышленным. Это привело к разрыву связи мастеров с потребителями, а ведь связь эта основывалась на глубокой привязанности узбекского народа к своим, чуть ли не генетически родным тканям, которые стали яркой частью национальной культуры.
Народный поэт Узбекистана Гафур Гулям писал:
Если ты хочешь узнать историю наших тканей,
То сам хан-атлас будет для тебя учебником.
Подобно волнам реки переливаются его цвета,
И само Солнце огнем своих лучей
Включается в это творчество.
Развитие узоротворчества в абровых тканях давно остановилось, вошло в тупик. Это побудило меня поехать в Маргилан, где я нашла только одну фабрику, производящую хан-атласы кустарным способом. Я убеждала руководителя фабрики в том, что для развития производства национальных тканей открываются большие возможности, и необходимо расширять ассортимент выпусуаемых тканей. Обратила его внимание на такие незаслуженно забытые абровые ткани, как адрасы, шойи, бахмали, на то, что необходимо возродить не только традиционный ферганский стиль, но и стили других регионов, особенно бухарского. Поскольку к этому времени в Бухаре практически не осталось мастеров, я настаивала на том, чтобы по фотографиям и книгам попытаться восстановить, возродить искусство орнаментального украшения тканей бухарской школы. Я его убедила.
Было найдено сырье, и на первых порах были выбраны пять узоров адрасов, для них выделили пять станков. Были отобраны шесть мастеров разных специальностей – абрбандчи, красильщики, ткачи. Для них я добилась командировки в Ташкент. Когда они приехали в наш город, поселила их у брата, мы целыми днями ходили по музеям и библиотекам. В те дни в ташкентском Музее искусств была открыта выставка «Ткани и одежда Узбекистана XIX и XX веков» под руководством директора музея Дамира Рузыбаева. Мастера могли воочию разглядеть старинные ткани, их узоры, пощупать, сделать зарисовки. Из Ташкента они уезжали вдохновленные открывшимися перспективами и вооруженные более широкими знаниями.
Тот, кто никогда не бывал в Узбекистане, может подумать, что наши ткани пестры или вычурны. На самом деле в них отражена палитра среднеазиатского солнца, узбекистанских пейзажей: огнедышащих песков Кызыл-Кумов, предгорий Тянь-Шаня, бурных рек, цветения фруктовых деревьев и маков в степях и на глиняных крышах домов. И столько зноя и прохлады в этих тканях, столько красоты в неповторимых узорах, что, глядя на них, можно приблизиться к постижению духа этой земли и его народа.
Сегодня ситуация с производством национальных тканей кардинально поменялась благодаря свободе творчества, появившейся у мастеров в связи с развитием рыночных отношений и особенно с обретением республикой независимости. С начала 90-х годов прошлого века, в результате неподдельного интереса к среднеазиатским икатам в мире, международные организации начали оказывать немалую помощь и поддержку в их производстве. Были изданы роскошные каталоги старинных тканей и одежды, хранящихся в музеях и частных коллекциях. После ряда публикаций в российских и узбекских изданиях, ко мне стали часто обращаться люди, интересующиеся национальными узбекскими тканями, специально приезжали из Америки, Европы, Англии, Японии, Турции и даже из Австралии, в солидных изданиях, посвященных этой тематике, ссылались на мои труды.
В 1970 году в японском городе Осака прошел Международный показ мод. От Советского Союза на нем представили свои коллекции только два Дома моделей – московский и ташкентский. Наши мастера показали наряды, сшитые исключительно из национальных тканей, и имели грандиозный успех. После показа изделий из узбекского шелка впервые за многие века с легкой руки японцев в мире прозвучало забытое название древнейшего торгового пути – Великий шелковый путь, о котором теперь знают все. Вскоре из Японии в наш институт пришло письмо с просьбой привезти наши национальные ткани, и я, воодушевленная, помчалась с этой вестью к директору. Тогда институт возглавлял академик Вахид Захидов, одновременно он занимал пост Министра культуры. Вахид Юлдашевич, к моему изумлению, отреагировал на это предложение крайне негативно. Он дал мне понять, чтобы я и думать забыла об отправке коллекции. Он с гневом вопрошал: «Наши ткани? Да это будет позор! Вы видели, какой у японцев текстиль, какие рисунки? И вы хотите отправить наши ткани?». Напрасно я пыталась убедить его в том, что наши ткани замечательные, оригинальные, мы можем ими гордиться, и не только мы, но и весь мир знает об этом. Все было бесполезно. К сожалению, порой даже знатоки в сфере искусства не ценили по достоинству этот огромный, древний, разнообразный пласт народно-прикладного искусства, без которого нельзя представить наших людей, нашу страну.
В 1988 году в США прошла выставка «Шелковые ткани Центральной Азии». Она произвела фурор, проехала по всей Америке. Посетители, в том числе дизайнеры, неожиданно для себя открыли красоту наших тканей, были покорены ими, ведущие модельеры стали создавать из них целые коллекции одежды. Эта выставка послужила толчком для мирового интереса, продолжающегося по сей день. Во все века путешественники и дипломаты, почетные гости и простые туристы обязательно увозили с собой платки, вышивки или отрезы узбекских тканей. За рубежом создавались богатейшие коллекции, один за другим стали выпускаться альбомы, посвященные нашим изумительным изделиям. Авторы альбома-каталога «Ikats. Wovensilks from Central Asia. The Raucollection», выпущенного в 1988 году в Нью-Йорке к этой нашумевшей выставке, прислали мне один экземпляр – для того времени это было редким явлением. Просмотрев его, я с удивлением обнаружила, что в нем упомянуты моя фамилия и мои труды, из которых авторы получили интересующую их информацию.
Большая работа была проведена в 1997 году при создании альбома тканей и халатов из богатой коллекции Гвидо Гольдмана. По просьбе создателей альбома «IKAT. Silks of Central Asia» супругов Кейт Гиббон и Эндрю Хейл из Вашингтона, я написала вводную статью об абровых тканях. Кейт была автором основного текста к альбому, но информация в нем была далеко не полной.
Я попросила Кейт собрать данные в доступных ей американских и европейских музеях и библиотеках, в которых имеется богатая литература о Центральноазиатском текстиле, и дополнить свой текст. Она провела огромную работу, выпуск альбома задержался на полтора года, но теперь это самый солидный, прекрасно оформленный труд, содержащий наиболее полную информацию о наших тканях.
В 2011 году сотрудница вашингтонского Музея текстиля Сумру Белгер, турчанка по происхождению, прислала мне фотографии тканей и халатов из богатейшей коллекции Мурада Мегалли для того, чтобы я как специалист изложила свои суждения о них. Мне было чрезвычайно интересно увидеть старинные ткани, классифицировать их по регионам и времени изготовления, давать каждому орнаменту их старинные названия, хотя, чтобы определить вид ткани, тип переплетения, необходимо было бы увидеть ткани воочию, пощупать их. С моей большой статьи начинался альбом Sumru Belgerandothers «Colors of the Oasis. Cetntral Asian Ikats». The Textile Museum. Washington D.C. (2010). После нее шел текст Кейт Фитц Гиббон и Сумру.
Долгие годы мы сотрудничаем с известнейшим коллекционером среднеазиатских тканей, вышивок и особенно любимых им халатов, знатоком истории и культуры нашего края, ныне проживающим в Москве, близким другом нашей семьи Таиром Фаридовичем Таировым. Его коллекция неоднократно выставлялась в различных музеях Москвы – Музее им. Пушкина, Музее Востока, Музее Прикладного искусства и др., в Японии, Финляндии, других странах. Таир Фаридович выпустил несколько альбомов, для двух из них – «Икаты Туркестана» (2002 г.) и «Старинные узбекские костюмы, предвосхитившие европейский модернизм» (2012 г.) я написала статьи.
Разнообразные ткани, когда-то производимые на нашей земле, наряду с другими изделиями – керамикой, чеканкой, образцами изразцов, ювелирными украшениями, миниатюрами, представленными в лучших музеях и библиотеках мира, нам по разным причинам малодоступны. Хотелось бы, чтобы наши специалисты заинтересовались несметно богатым наследием наших непревзойденных мастеров. В свое время мой педагог Анна Сергеевна Морозова, которой было в то время 65 лет, била тревогу, что некому оставить свое дело. Тогда у нее появилась я, сейчас я старше Морозовой в то время и меня тревожит, что некому передать знания, библиотеку. К сожалению, у меня нет последователей, желающих заниматься этим интереснейшим делом. Очень жаль, что у нас в стране, при всей любви к нашим необыкновенным тканям, никто всерьез не занимается изучением их истории и современным состоянием, мастерами, создающими эти изумительные ткани, той информацией, которую наши предки передают через узоры из очень далеких времен. Далеко не все в этой области изучено, необыкновенное искусство создания узбекских тканей продолжает ждать своего исследователя и хранителя имеющихся знаний.
В гостях у Сайёры Махкамовой. В первом ряду, слева направо: Л.Махкамова, С. Махкамова, ее супруг академик Э.И. Фазылов, народная артистка Узбекистана М.Юльчиева, академик Р.Г.Махкамов, актриса, диктор ТВ Р.Мадрахимова. Второй ряд: Т.Ф.Таиров, третий слева — профессор О.Матъякубов, крайний во втором ряду – академик Т.Д.Раджабов.
Феруза Ялкиновна Гуламова-Туракулова